Здесь, в сосновом бору, лишь лисички росли,
а на том берегу, за болотом, –
обалденные белые шли из земли,
словно белогвардейские роты.
Нас в атаку на них конаковский паром
вёз от пристани Рыбозавода,
и десант грибников размещался на нём
каждый день и в любую погоду.
Лишь в густые туманы паром не ходил,
но однажды (знать, денежки или
срочный груз у кого-то из местных водил) –
и паромщика уговорили…
Значит – раннее утро. Не видно ни зги…
Анекдоты, истории, шутки
как-то быстро сошли – к середине реки
стало по-настоящему жутко:
не сдавался туман, он стоял, как стена,
тут гляди не гляди – не продавишь
не видать ни хрена, и вокруг пелена,
и одна пелена перед нами.
Впрочем, благополучно паром наш приплыл
и на мель враскоряку не сел он –
но зато я узнал, почему искони
этот свет называется белым.
И сегодня в мозгу то ли явь, то ли сон
застревает подобно занозе:
что в тумане сплошном конаковский паром
через Волгу меня перевозит.